Александр Балтин – член Союза писателей Москвы, автор 18-ти поэтических книг, свыше 160 публикаций в 62 изданиях России, Украины, Италии, США, лауреат международных поэтических конкурсов, стихи переведены на итальянский язык.
Алхимия Алхимия жизни Чрезмерно сложна. Терпения жилы, Смиренья луна.
Мечтаний довольно Корявы края: Конечно, невольно Обрезался я.
И капелька крови – Горячий рубин Из области нови Далёких глубин.
Смешаешь в реторте Былое…а с чем? Кровь ходит в аорте, Чужая совсем.
Алхимия жизни Хотя и сильна, Иллюзии лживы Во все времена.
УЧАСТЬ Обещали морозы, а где же они? Снег переходит в дождь – вот такая участь. Наслаиваясь, в жизнь собираются дни. А участи сколь обязательно присуща колючесть? С болью в теле можно договориться, иль Такой договор отдаёт дурновкусьем? Терпение – вот идеальный стиль, Не овладеем им – значит многое в жизни упустим. Участь страшна, или нелепа она, Но всё-таки есть, и в этом одном Концентрическая радость заключена Добром, серебром, янтарём…
* * * Зима подтаяла мороженым. Блестит янтарный небосвод Над миром, будто огороженным Режимом календарных нот. Мост над оврагом – там. В провинции – Вибрирует от мчащих в даль Машин…И нет моей провинности, Что для мечтаний дней не жаль. Снег шубкой заячьей распластанный Тут на асфальте…мёртвый зверь. И всё же день, ходьбой рассказанный Мне интересен – верь, не верь. В нём сумма золотистых разностей. …сугроб весь в оспинах весны. И свет расцвета, новой радости, Коль зимние уходят сны.
* * * Недавно замощённые дорожки Бульвара отливают под дождём Тюленьей шкурой – но чуть-чуть, немножко, И нефтью, золотой весьма притом.
Шарами фонарей переливают Дорожки, и таинственны они. Так много мне внезапно открывают Окрестные огни…
МИССИЯ ШПРЕХШТАЛМЕЙСТЕРА Шпрехшталмейстер объявляет В старом цирке номера. И мундир его сверкает, Что сегодня, Что вчера.
Группа храбрых акробатов! И уже спешат они. Заведённость автоматов, Трюков сложные огни.
Тигры, дрессировщик славный. Важно хищники идут. Шаг упругий, вместе плавный. И огонь не страшен тут.
Ну а клоунов не надо Объявлять. Полно реприз. Цирк едва ль подобье сада, Но – полно счастливых лиц.
Счастлив человечек что ли Сей работою своей? Или он заложник воли Золотящихся огней?
Вот он снова объявляет, И довольно строг лицом. И – заботы отменяет, Все заботы – на потом!
Отрешитесь, отрешитесь! Радуйтесь душой сейчас. С радостью соединитесь, Всё хорошее для вас.
Шпрехшталмейстер объявляет В старом цирке номера. И мундир его сверкает, Что сегодня, что вчера.
ГНОСТИЧЕСКИЕ ЗЁРНА Утренняя улица темна. Снегом опушённая она Мистикой отмечена, примстится. Небо точно плотный-плотный свод. Но огни внизу играют – вот Пустотой звеня автобус мчится.
Зёрна, что в сердца посеет явь Стоит ли растить? Насколько я в Данности? Ко мне идёт собака. Тычет носом в брючину мою. Глажу зверя. Тёмный воздух пью. Тёмный, но не страшен он, однако.
Образ настоящего насколь Дан разнообразной суммой воль? Переулок в прошлое уходит. Часто-часто будущим дыша, Не поймёшь – растёт в тебе душа? Или же мечтает о свободе?
Зёрна смысла, капли бытия… Прохожу ларёк цветочный я, Думаю ли о цветенье смысла? Ночь весьма пространна, но она В марте с утром смешана. Длина Переулка входит прямо в числа.
* * * Овраг обширный, будто сон. Через него ведёт дорога. И сумму вертикальных балок Овраг представит – ими он Ощерен – не всерьёз, немного. Вот Стоунхендж. Совсем не жалок.
Коль ощущенья подкачают, Придёт фантазия на помощь. Зимою дети здесь на санках – В огнях всё – весело съезжают. Ты равнодушен, будто овощ К игре. И нету смысла в сказках.
Бетонные мне балки эти Столь интересны.
Что-то строили, И бросили. Окрестно город, В котором вырастают дети. Детьми возможно больше стоили.
Теперь зима. Скрипучий холод.
ВОКРУГ МОБИ ДИКА Весы качаются над бездной – Насколько знает человек Закон их действия железный? К добру склониться чтоб, а не к…
Коль кашалот дан будто символ, Погоня нам не по зубам. А вы хотели б клумбу примул? Уютный дом приятней вам?
Гарпун догонит кашалота! И мяса будет сочный груз. Ахав. Библейская работа, Которой смысла я боюсь.
Кот-кашалот, котяра милый. Дом обстоятельств нехорош. От жизни , уж давно постылой Как ни старайся, не уйдёшь.
Весы качаются над бездной. Ко злу склоняться не моги. И долей кажутся плачевной Твои – пред высотой – долги.
ОСЕНЬ ПАТРИАРХА Астры лохматые, Осени шаг. Стёртые даты и Тот же всё враг.
Города-Ирода Власть широка. Дача, где иволга, Рядом река.
Отъединение От скоростей. И разрушение Личных страстей.
Ибо врастание Возрастом в жизнь Есть избывание Скверны и лжи.
ЗИМНИЙ ТАЛЛИНН Картинка успокаивает нервы, Картинка – зимний Таллинн – на стене. Как будто город отворён, и недра Его весьма любезны мне.
На черепице белый снег мерцает, Соборы колют неба синеву, Не больно колют – каждый это знает, И я – поскольку долго я живу.
Дома, чьи окна тайною богато Наполнены, видны проулки мне. И облачко в углу – оно крылато, И о крылатом вспомнится коне.
* * * Деревья чёрные и белый - Такой по-детски белый снег. Глядит на снежность очумелый От силы счастья человек.
Глядит, забывши на мгновенье Про 40 лет, про жизнь-печаль. И новое стихотворенье Отдать молчанию не жаль.
|